Энкил сидел в библиотеке Маарет в мягком и глубоком кресле, обитом чёрным бархатом. Задавшись целью познать через книги разных областей знаний все те события, которые он пропустил, будучи в состоянии очень долгого сна, он решил начать с самых древних времён. Причём Энкил взял те книги, которые относились к тому периоду, когда они с Акашей заснули, окаменев. Причём он выбрал из книг по истории те, что были про его Кемет, Древний Египет. И конечно же не обошлось книг про мифологию данной страны. И вот сейчас бывший царь Кемета сидел, углубившись в чтение, а рядом на маленьком деревянном столике стояло две стопки книг, посвященных Древнему Египту. Энкил не сомневался, что это лишь видение историков, обычных смертных, которые строили свои предположения и теории по вещам, которые нашли чуть ранее археологи, занимающиеся раскопками мест, где раньше обитали древние люди, где стояли рынки, дома и так далее. Энкил, живший в ту эпоху, и примерно представлявший быт и обычаи древних египтян, на некоторых моментах лишь качал едва заметно головой, поскольку некоторые вещи и детали, описанные в книге использовались чуть иначе, чем это могло быть на самом деле. Ведь война вампиров смертных коснулась лишь по части мифологии, почитании богов и так далее. Но не более того. Быт же и культура простых людей осталась той же, хотя бы в первые несколько лет. Было интересно Энкилу так же, кто правил вообще после них. И для него было странно читать "фараон", как правитель Египта. Ведь они с Акашей были именно Царём и Царицей, но никак не фараонами. Ведь была же Царица Клеопатра. Но почему мужчин-правителей называли фараонами, для Энкила это было своего рода загадкой. Он не понимал и озадачивался этому факту. Перевернув страницу, Энкил услышал звук открываюшейся двери и голос вампира, Луи, кажется, друга Лестата, из-за которого и пробудилась Акаша.
- Нет, не помешали, - тут обычно ставилось "молодой человек", но Луи был "молодым вампиром", хотя тон Энкила от этого не поменялся. - Тоже пришли знания получить?

Я сидел в стороне и слушал историю Мекаре и Маарет, рассказанную с их точки зрения. Я не вмешивался, поскольку это была их правда. Я сидел в кресле, в тени, пусть и за общим столом, и читал книгу, которую я положил себе на колени. Мои уши слушали одну правду, глаза читали другую, сам же я знал третью правду. Правду о том, почему мы с Акашей так поступили. Затем все разошлись. Но вот ко мне обратился молодой вампир. Луи, кажется. Он остался после того, как каждый из присутствующих тут разошёлся по своим делам. И я ответил, как бы показывая, что я не против общения с ним.
- По сути наши действия, пусть сейчас они кажутся весьма жестокими и радикальными, - медленно протянул я, закрывая книгу, и поднимая глаза на Луи. - Но тогда это был единственный способ бороться с канибализмом, с культом поедания плоти людей людьми. Мы хотели, чтобы люди ели не друг друга, а зерно и приготовленное на огне мясо животных, ели овощи, ягоды, но не друг друга.
Говорил я тихо, уже освоившись в этом мире. Я и сам сейчас пытался не только для Луи, но и для себя пояснить, что же тогдда произошо.
- Тогда вампиров не было. Даже Акаша была человеком. И ни ей, ни мне не нравилось, что в Кемете, а именно так звался тогда Египет, процветает каннибализм. Это было неправильно. И тот способ, которым мы истребляли каннибализм тогда казался нам единственным верным. Сейчас? Сейчас я не знаю, как было бы лучше поступить.

- Такова людская натура. Пусть я много веков подряд спал, но и того, что я видел, хватило. Я видел племена, которые воевали ради еды, и прекращали их, как только мяса становилось достаточно. Тогда мне это казалось диким. Но сейчас, узнав о других войнах, более кровопролитных и кровавых, я понимаю, что те племена поступали проще и понятнее: нет еды, нечего есть, значит надо воевать, поедая затем убитых. В основном из убитых врагов. Они верили, что если съедят глаза врага, то их глаза станут зорче, если сердце, то сами станут храбрее. И так далее. Это дико, но это понятно. Но я до сих пор не могу понять, зачем цивилизованным людям воевать друг с другом? Кому эти войны вообще нужны? С кучей жертв, людских жертв. Пусть я тому не был свидетелем, но я видел... документальные фильмы про войну, читал о других войнах, и до сих пор не могу понять, зачем реки крови обычным людям? Мы, вампиры, пьём кровь, чтобы жить. Иначе - никак. Да, вампиры воевали друг с другом, но на моей памяти это была война, не затрагивающая людей. Мы с Акашей по иронии судьбы стали создателями Культа Пьющих Кровь, хотя будучи людьми, всячески это пытались истребить. Но в нашем Культе и у тех, кто был против нас, были только вампиры. Народ жил мирно. Для них это была "война богов", и только. Они были как бы зрителями, но не участниками.
Я замолчал и выслушал Луи. Тема рабства не была мне чужда, и я решил добавить то, что видел сам:
- Да, и в наше время были рабы даже когда мы с Акашей были людьми, но как дешёвая рабочая сила. Это было вполне обычное явление. В основном это были люди из менее цивилизованных мест. Так мы старалсиь сделать цивилизованными как можно больше народа. Тем более, я считаю, культурная жизнь не сразу, но нравилась им. Помню, как мы в один день дали свободу всем желающим рабам, но никто не ушёл, все остались.

- Всё возможно. Вера - очень сильная вещь. С ней, веря в праведность, инквизиция жгла людей. Я и об этом читал. С верой при мне шли войны. Те же племена с верой, что как только они навоюют достаточно, всем будет хорошо, шли войной друг на друга. Я читал про Вторую Мировую Войну. Там народ верил, что их раса - самая лучшая, и поэтому остальных можно и нужно истребить. Акаша же просто не знала иных способов, как сделать так, чтобы ели хлеб, молоко, мясо животных, а не плоть друг друга. И считала этот способ по-настоящему верным, поскольку он был единственным, чтобы и народ не людоедствовал, и чтобы людоедов больше не было, чтобы людоедство было начисто истеблено, - тихо вздохнул я не дыханием, а голосом.
Ведь нам, вампирам, вдыхать и выдыхать не обязательно. Мой вздох был символом некоторого сожаления. Горько усмехнулся и вновь посмотрел на Луи.
- Скажите мне, Луи, а как бы вы на месте Акаши боролись с людоедством, что в те времена были вполне обыденной и никого не ужасающей вещью. Как бы вы приучали людей к хлебу и прочим продуктам питания, не относящимся к людоедству? Лично я сейчас вижу другой способ - просто подавая пример простым людям через себя. Ведь слуги видели бы, что мы едим, и сами начали пробовать. Поняв, что это вкусно, начали бы этим примером заражать других. Я до этого додумался, когда прочитал книги и смотрел этот...как его... телевизор. Ведь сейчас стоит какой-нибудь известной личности появиться в необычной, но эффектной вещи, как другие обязательно захотят то же и себе. Я читал историю появления булочек с изюмом. Пусть в моё время такого не было, но я могу представить вкус, ведь я ел и изюм и булочки, точнее просто белый хлеб. Но сейчас уже поздно что-то менять - сделанное не воротишь.