Вот уже почти год Иветт, Луи и Клодия жили в охотничьем домике, принадлежащим господину де Пон дю Лаку.
Сбежать из особняка в Новом Орлеане, который они когда-то делили с Лестатом, оказалось не так уж и трудно. Луи достал для себя и Клодии билеты в театр, на пьесу, которой Лестат терпеть не мог, чтобы тот не удивился, почему для него билета нет. Незадолго до представления Луи с Клодией сели в экипаж, Иветт, выйдя с чёрного хода, к ним присоединилась - а обратно в городской особняк ни экипаж, ни его пассажиры так и не вернулись.
Разумеется, Клодия была вне себя от мысли, что теперь ей придётся жить в охотничьем домике, в глухой глуши, где и еды-то достойной (то есть людей) не сыскать. Но оставаться голодной ей всё же не хотелось, поэтому спустя пару ночей она согласилась присоединиться к Луи в охоте на лесную живность.
Прошли осень, зима, весна, наступило новое лето. Клодия, казалось, начала примиряться со своей участью, и это внушало надежду.
В эту самую короткую ночь в году они с Луи отправились на охоту сразу после пробуждения, чтобы успеть насытиться до рассвета. Иветт же, как это часто и случалось, при свете лампы занималась починкой одежды. Живя с вампирами, она привыкла ложиться поздно.
В последнее время её всё чаще стали посещать мысли о родном племени. Что стало с её соплеменниками, после того как ей пришлось бежать с Луи и Лестатом? Жив ли ещё её дед, здоров ли? Вернулась ли наконец радость в те семьи, которым Лестат принёс горе?
В ночной тишине Иветт послышалось кошачье мяуканье. Что же за зверь может издавать такие звуки? Может быть, дикая кошка? Или одичавшая домашняя?

Услышав такие слова, Иветт поспешила немедленно впустить гостью.
Кошка оказалась чёрной, с вытянутой мордочкой, а шерсть её так и сверкала в свете лампы.
- Добрый вечер, - проговорила девушка, - меня зовут Иветт. Но это ты, наверное, и так уже знаешь, раз уж тебе известно, что мой дед - шаман. Кстати, может быть, ты предпочтёшь сидеть на стуле, а не на полу?
Иветт постаралась припомнить все легенды, где людям являлись говорящие животные. Наверняка Кэсси пришла неспроста! Быть может, она принесла весточку о судьбе её племени, её односельчан, которых Иветт так давно не видела?
Но сперва, согласно правилам гостеприимства, следовало накормить гостью.
- Будешь молоко, Кэсси? - спросила она.

Ну вот, угощение волшебной зверушке было поднесено, а значит, древний обычай гостеприимства соблюдён. Теперь можно и порасспрашивать столь необычную гостью.
- Тебе известно, Кэсси, что я внучка шамана, - начала Иветт. - Но тогда, наверное, тебе известно и о моём родном племени? Что сейчас с моим народом? Наверное, теперь, когда господину Луи пришлось покинуть своих рабов, их хозяйкой стала его сестра?
Хоть бы это оказалось так. Хоть бы кто-нибудь не додумался прислать полицию, чтобы та наказала восставших. Впрочем, кому какое дело до чужих рабов? Поместье господина Луи стояло достаточно уединённо, чтобы восстание хоть как-то затронуло интересы других белых.

Наверное, Иветт и вправду оказалась в древнем предании. Да, будучи внучкой шамана, она занимала особое положение в племени, но никогда не думала о том, чтобы стать хранительницей! В детстве дед рассказывал ей о хранительницах. Если племя постигала беда, предки выбирали одну из женщин и передавали ей священный дар, что должен был беречь всё племя. Такая женщина сама не приобретала никакой магической силы, однако, пока в племени была хранительница, ни одна сила в этом или ином мире не могла одолеть её народ. Сама же женщина, избранная хранительницей, не могла умереть, пока предки не решат, что возложенный на неё долг исполнен.
А это означало, что она перестанет стареть и, возможно, подобно господину Луи и мадемуазель Клодии переживёт века.
Не все могли решиться принять такую сверхъестественно долгую жизнь, но Иветт всегда была предана своему народу, а потому даже не колебалась. Только сказала:
- Ты подождёшь, Кэсси, пока я надену шаль? Ведь нам предстоит путь по ночному лесу. И ещё нужно оставить записку господину Луи, чтобы он не потерял меня, если вернётся раньше.

Странно, но Иветт почти не волновалась. Во всяком случае, не ощущала тревоги.
Отыскав перо и бумагу и мысленно поблагодарив господина Луи, который научил её читать и писать, Иветт вывела на бумаги слова: "Ушла по важному делу. Вернусь этой же ночью. Не беспокойтесь обо мне, со мной надёжный проводник".
После этого девушка отыскала шаль, накинула её и следом за Кэсси ступила за порог.
Какая большая сегодня луна! Освещает всё почти как днём. Но, конечно, несмотря на лунный свет, Иветт старалась ступать осторожно, чтобы не запнуться о какой-нибудь древесный корень.
Лес был полон ночных звуков. Совсем рядом проверещала какая-то птица - уж не потому ли, что заприметила кошку? Но вряд ли Кэсси сейчас станет охотиться. Не для того она позвала её за собой в путь, чтобы по дороге отвлекаться на птичек и мышек.
И вот, наконец, деревья расступились, и на фоне ясного неба возникли очертания огромного камня.

Иветт широко распахнула глаза, когда перед её взором в воздухе предстала светящаяся фигура, в которой девушка узнала свою бабушку Нгванью, умершую за несколько лет до того, как в поместье появился Лестат. Вот только выглядела бабушка гораздо моложе. Наверное, такой она была в день своей свадьбы с дедом Иветт.
- Приветствую тебя, бабушка, - Иветт почтительно склонила голову.
- Не стоит так низко кланяться, внучка, - ласково сказала бабушка Нгванья. - Так ведь ничего и не увидишь! А я тебя давно не видела так близко, посмотреть хочу.
Почувствовав себя гораздо увереннее, Иветт подняла глаза. В руках бабушка Нгванья держала чудесный сияющий шар, похожий на солнце. Вот только жара от него не исходило, лишь приятное тепло.
- Готова ли ты принять дар Хранительницы своего народа, Иветт? - произнесла бабушка. - Готова ли жить до тех пор, пока нужна своему племени - возможно, века и тысячелетия?
- Да, - произнесла Иветт.
На щеках она почувствовала слёзы. Нет, она не была расстроена, просто слишком много чувств переполняло ей сердце.
- Тогда протяни руки и возьми его, - молвила бабушка Нгванья.
Иветт протянула руки навстречу, и сияющий шар улёгся ей в ладони. А затем свет словно впитался в кончики пальцев, по рукам пробежала волна тепла, и в груди Иветт ощутила невероятное спокойствие. Дар Хранительницы был внутри неё.
Она взглянула на Кэсси. Видела ли кошка всю эту картину?

Словами не описать, что ощущала Иветт в эти мгновения. Солнечное тепло священного дара наполняло всё её тело, проникало во все уголки души. Сил прибавилось, будто она и не проделала совсем недавно весь этот путь через лес. Иветт хотелось смеяться и танцевать, да только время было не слишком подходящее.
В голове промелькнула мысль:
"Интересно, это хоть немного похоже на то, что чувствовал Луи, когда стал бессмертным?"
Нет, что бы ни представляла собой та сила, что делает вампира вампиром - она не может походить на дар Хранительницы. Ведь дар Хранительницы всегда несёт в себе только жизнь, а заклятие, наложенное на господина Луи Лестатом, требует, чтобы тот забирал у других кровь... вместе с жизнью. Хорошо, что вмешался её дед, позволив господину Луи не стать человекоубийцей.
- А ты не устала, кошечка моя Кэсси? - спросила Иветт у своей четверолапой спутницы. - Ты ведь такой путь прошла - сначала ко мне, а потом сюда.

Обратный путь до дома Иветт проделала, не опасаясь ничего - ни звуков ночного леса, ни хищников, которые здесь наверняка водились.
Кстати, о хищниках... Как, интересно, воспримут её новый дар Луи и Клодия? Ведь вампиры считаются тёмными созданиями, а её дар - светлой природы. Не вступят ли вампирская сущность и дар Хранительницы в борьбу, подобно воде и огню? И не пострадают ли от этого Луи с Клодией?
Нет, вряд ли дар Хранительницы способен причинить вред Луи - ведь тот сам в душе стремится к свету. А вот Клодия, возможно, и залезет теперь в страхе перед ней под стол... Представив себе эту картину, Иветт невольно улыбнулась.
Между тем дом виднелся уже совсем близко. Хотелось бы знать, вернулись ли уже её клыкастые домочадцы?

- Сейчас, кошечка, сейчас открою, - заторопилась Иветт.
В доме было темно, оставленная ей записка лежала на том же месте. Ни Луи, ни Клодия домой явно ещё не возвращались.
Иветт зажгла ламу Взгляд её упал на пустую миску, из которой Кэсси недавно пила молоко.
"Непорядок это, - почему-то пронеслось в голове. - Не должна кошачья миска стоять пустой!"
- Хочешь ещё молочка, Кэсси? - спросила Иветт вслух. - Я бы с радостью тебя угостила.
"А ещё у нас ведь есть кресло с мягким сиденьем, в самый раз, чтобы там спала кошка... Может быть, предложить Кэсси у нас остаться? Или она из тех кошек, что гуляют сами по себе?"