Сколько же всего произошло за последние два месяца - не описать!
Сначала его признание Иветт, чувства к которой он скрывал столько лет. Потом - разработанный ими план побега, который изначально включал в себя Клодию. Потом - похищение Иветт странными демоноподобными существами и её искренняя уверенность, что после этого похищения она стала бессмертной, оставшись при этом человеком. Потом - бурное объяснение с Клодией, после которого Луи убедился, что его приёмную дочь уже не изменить... Отчаяние, вызванное этим осознанием. Побег вдвоём с Иветт, разорвавший его связь с Клодией и Лестатом.
И - удивительное спокойствие этого места, где не было зла. Охота на лесную дичь, чья кровь доставалась Луи, мясо же могла приготовить для себя Иветт. Сон на деревянной кровати за закрытыми ставнями, поскольку гробов в лесном домике не водилось. Музыка сердца Иветт, которую он слышал всякий раз, прижимая любимую к груди. Мир, которому не знакомы ни страх, ни горе.
В тот вечер Луи, как обычно, вышел на охоту. Вскоре он поймал дикую свинью и вдоволь ей насытился. Так что теперь можно было просто бродить по окрестностям, прислушиваясь к лесным звукам.
Меж деревьев промелькнуло светлое пятно. Неужели лошадь? Нет, наверняка ему показалось. Запаха лошади он не чуял, как и запаха человека, которому лошадь могла бы принадлежать.

Облака расступились, луна залила лес своим призрачным светом. И тогда Луи увидел.
У существа, что он поначалу принял за лошадь, на лбу был рог! Прекрасный витой рог, то ли отражающий свет луны, то ли испускающий собственный.
Если бы Луи был человеком - затаил бы дыхание. Единорог словно вышел из книги сказок, что была у Луи в детстве. Он, Луи, стал свидетелем чуда.
Но как единороги относятся к вампирам? В старых сказках говорилось, что прикоснуться к единорогу может только юная невинная девушка. Возможно, Иветт и смогла бы удостоиться его доверия, хотя её уже никто не назвал бы юной. Но вампир?
С другой стороны, почему бы единорогу бояться вампиров? Ведь большинство вампиров брезгуют кровью животных. Или к волшебных животным это не относится? Быть может, есть среди вампиров такие, что посмеют напасть на единорога? Лестат никогда ничего не говорил об этом. Скорее всего, он сам ничего не знал о единорогах.
Заговорить с единорогом Луи не осмеливался, чтобы не спугнуть. Просто стоял, заворожённый красотой и грацией дивного существа, не в силах двинуться сам.

Единорог подошёл к нему совсем близко. Луи заметил, как шевелятся у чудесного существа ноздри.
И вот существо заговорило, и слова его Луи поразили. Единорог принял его за эльфа!
Что на это ответить? Просто сказать, что он не эльф, умолчав о главном? А если правда всё же откроется и тогда единорог решит, что его обманули? Луи приходилось слышать, что единороги - существа очень проницательные.
- Вы правы, я не из эльфов, - выговорил он. - Но я и не человек. Вот уже четырнадцать лет как не человек. Вам ведь наверняка известно о вампирах? Я один из них. Но я не причиню вам вреда.
Внезапно кое-что вспомнив, Луи достал из-под рубашки цепочку с нательным крестом, показал так, чтобы крест хорошо видно было в лунном свете.
- Видите? - сказал он. - Я не служу дьяволу или тёмным силам.

Наима. Значит, это единорог женского пола.
Не думая, что станет с его одеждой, Луи опустился на одно колено.
- Меня зовут Луи, - с волнением произнёс он. - Честно говоря, я и сам не знаю точно, как большинство вампиров относится к единорогам. Но те два вампира, которых мне довелось узнать в своей жизни, признавали только человеческую кровь, так что вряд ли они напали бы на вас. Я же питаюсь кровью диких зверей и домашней скотины, хотя с тягой к человеческой крови мне пришлось долго бороться. Однако ваш запах не пробуждает во мне никакого искушения, так что, вероятно, к крови единорогов вампиры равнодушны.
Затем Луи решился задать вопрос, который много лет не давал ему покоя.
- Вы сказали "живого вампира". Вы вправду считаете меня живым существом? Тот, кто сделал меня таким, всегда говорил, что вампиры по своей природе мертвы.

От прикосновения Наимы Луи едва не вздрогнул. Кожа единорога была тёплой, словно впитала в себя лучи скрывшегося на всю ночь солнца, и мягкой, словно детская ладонь. Не верилось, что всё это происходит на самом деле, что это не сон.
Во внезапном порыве Луи протянул руку, обнял Наиму за шею. Какая шелковистая грива, ни у одной лошади такой нет.
- Сейчас я и вправду чувствую себя живым, - признался Луи, сердце у которого от восторга забилось почти по-человечески. - Но если вы позволяете мне к себе прикоснуться - это значит, что легенда о том, будто единороги боятся мужских прикосновений, тоже всего лишь миф? Или причина в том, что я не человек, а сверхъестественно существо? Как и вы сами?
Последнюю фразу он произнёс с некоторой опаской. Понравится ли единорогу, что его сравнивают с вампиром?

Услышав слова Наимы, Луи поспешно убрал руку, хотя не успел даже подумать, что делает.
- Тогда, Наима, наверное, мне тоже не следует тебя гладить, - тихо произнёс он. - Потому что я отчасти виновен в том, о чём ты говоришь. Многие годы со мной рядом была женщина, которая меня любила, которая была готова пойти за мной в огонь и воду - но я и не задумывался, что у неё могут быть ко мне какие-то чувства, ведь она была моей служанкой, рабыней. Да, в бытность человеком я держал рабов, как многие белые люди, и считал большинство из них глупыми дикарями. И слишком поздно пришло прозрение, уже тогда, когда я сам утратил человеческую сущность. Быть может... быть может, то, что со мной в конце концов случилось - это наказание за мой грех гордыни?
Луи взглянул на свои бледные руки с неестественно блестящими ногтями, твёрдыми, словно камень.
"Иветт, Иветт, каким же я был слепцом..."

Признание Луи вовсе не испугало Наиму - она охотно отпустила ему грехи прошлого. А затем опустилась на колени, явно приглашая садиться. Сесть на единорога, как на обычную лошадь?
- Благодарю тебя, прекрасная Наима, - с поклоном произнёс Луи, а затем осторожно сел на спину этого удивительного и великодушного существа.
Он впервые сидел верхом без седла и уздечки. Ощущение было странным, непривычным, но Луи был уверен: Наима его не уронит и тем более не сбросит нарочно.
Говорить единорогу "Но!", конечно же, не следовало. Поэтому Луи терпеливо ждал, куда Наима сама захочет направиться.

Наима шла спокойно, словно ручная лошадь. Луи не сомневался, что она намеренно заботится о его безопасности: вряд ли он усидел бы на настоящем единороге, пустись тот вскачь.
Ночной лест для вампира не таил опасностей, глаза Луи различали каждый листик на дереве, каждый вскрик ненароком разбуженной чем-то птицы, а уши слышали, как, устроившись в норке, дышит лесная мышь.
Но вот перед ним открылось озеро, о котором говорила Наима. Поверхность его была почти неподвижна, если не считать небольших волн, возникающих у самого берега. Однако, взглянув чуть подальше, человек или вампир, забрёдший в этот уголок, мог бы принять водную гладь за опрокинутое небо. А светлячки носились над берегом, словно часть звёзд не удержалась на опрокинутых небесах и решила остаться между небом и землей.
- Спасибо, что показали мне это чудо, - проговорил Луи. - Я обязательно приведу сюда свою подругу... У меня ведь уже есть подруга - та самая женщина, что была когда-то моей служанкой. Иветт. Совсем недавно я признался ей в любви, и вскоре после этого мы покинули моих спутников-вампиров и поселились в заброшенном охотничьем домике в этом лесу. Наверное, я бы женился на ней, если бы это было позволено человеческими законами. Но человеческий закон, увы, запрещает браки между чёрными и белыми.

- Иветт - человек, Наима, - отвечал Луи. - И я сделаю всё возможное, чтобы её никогда не случилось того несчастья, которое постигло меня. Чтобы она никогда не стала кровопийцей, не лишилась возможности видеть солнце, не испытала жажды крови. К счастью, судьба избавила меня от страшного выбора: обращать Иветт в себе подобную или смотреть, как она будет стареть и умрёт. Потому что около месяца назад Иветт была похищена странными существами, которых я тогда принял за демонов, но теперь уже не так в этом уверен. Когда она была в плену, ей приснился сон, что эти существа сделали её бессмертной, оставив при этом человеком. И я ей верю: дед Иветт - великий шаман, поэтому Иветт способна отличить вещий сон от пустого. Наверное, это лучшее, что могло случиться: Иветт обрела бессмертие, сохранив при этом свою человеческую суть. Конечно, было бы ещё лучше, если бы при этом её никто не похищал.
При этих словах Луи слегка улыбнулся.
- Но если... - заговорил он вновь. - Если вы и вправду можете устроить наше венчание, то, думаю, вам стоит сперва встретиться с Иветт. Возможно, завтра? Сейчас она наверняка уже спит.