До прибытия поезда осталось пять минут. Иветт скромно стояла у стенки, чтобы не столкнуться случайно с какой-нибудь белой дамой, обрушив на себя её гнев. Хотя рабство в Америке и было отменено почти восемьдесят лет назад, негры до сих пор считались людьми второго сорта, так что конфликтов с белыми лучше было избегать.
Разумеется, само присутствие Иветт на вокзале никого не удивляло. Негритянка запросто могла встречать кого-либо из своих чёрных родственников, а могла и белого хозяина, у которого работала служанкой. Поэтому, когда из вагона прибывшего поезда появился Жан-Мари и Иветт поспешила к нему, невольные зрители не заподозрили ничего неподобающего.
Иветт смотрела в лицо своему приёмному сыну - и не узнавала его. Уже при отъезде Жан-Мари показался ей слишком бледным, а теперь и вовсе походил на полотно. Иветт готова была поклясться, что кожа её супруга, вампира Луи, была более румяной!
Тот, впрочем, нашёл в себе силы улыбнуться, обнять Иветт.
- Матушка! - прошептал он так, чтобы никто не слышал. - Как же я рад снова быть дома!
- Сейчас, сейчас, - Иветт схватила его под руку, чтобы поддержать в случае чего. - Я вызову такси, и мы быстро доедем.

- Посмотри, матушка! - произнёс внезапно Жан-Мари, когда они вышли из такси.
Глаза у него были устремлены в одну точку, словно юноша впал в транс.
- Чудесное создание, - раздался его голос. - Его кожа бела, словно крыло ангела, и излучает свет, какой никогда не видели люди. Уверен, это посланник Феерии!
Слова Жана-Мари всерьёз испугали Иветт. Никогда Жан-Мари не разговаривал столь высоким штилем! Разумеется, Иветт верила в сверхъестественное (а как тут не верить, когда твой муж - вампир, да и сама ты внучка шамана), но сама ничего не могла разглядеть в том направлении, куда уставился Жан-Мари. А это означало, что у юноши, вероятно, начались галлюцинации.
- Пойдём, Жан-Мари, - произнесла Иветт. - Твой отец тебя ждёт.
Она помогла юноше взобраться на крыльцо дома, раскрыла перед ним дверь. Они были дома - а Жану-Мари, скорее всего, уже никогда не суждено отсюда выйти.

- Открой, матушка, - произнёс Жан-Мари. - Это Наима!
Наима! Единорог, спасённый когда-то Жаном-Мари из капкана и ставший другом для их семьи! Можно сказать, благодаря Наиме Луи с Иветт и обрели своего сына.
И сейчас Жан-Мари не мог ошибиться. Кто угодно, но только не он.
- Посиди, сынок, - быстро промолвила Иветт, помогая Жану-Мари сесть на табурет.
А сама поспешила к двери, дрожащей рукой повернула дверную ручку. За дверью и вправду обнаружилась их давняя знакомая!
- Проходи, Наима, - Иветт постаралась улыбнуться, но улыбка тут же сошла с её лица - Ты очень вовремя пришла. Жан-Мари болен, но я уверена, что радость встречи с тобой придаст ему сил.
О том, что эта встреча, возможно, окажется последней, при Жане-Мари говорить не следовало.

Похоже, Наима знала гораздо больше, чем могла предположить Иветт. Она сказала, что Жана-Мари нужно спасти - значит, ей было известно, что человеческая медицина бессильна против его болезни.
Иветт едва сумела сдержать слёзы: плакать при Жане-Мари не следовало, это могло его расстроить, что в его состоянии вредно. Тем не менее, она обняла единорога дрожащими руками.
- Спасибо тебе, дорогой друг, - выговорила она. - Уверена, тебе известны пути исцеления, неведомые ни людям, ни вампирам. Но можно ли спросить тебя, что это за пути? Или законы племени единорогов запрещают делиться подобными знаниями?
Законы магических созданий не всегда понятны людям. Но ни один закон не появляется на пустом месте, а столь мудрые существа, как единороги, вполне могут иметь тайны, которые по каким-то причинам нельзя открыть.
- Как я рад видеть тебя, Наима, - слабо улыбнулся Жан-Мари. - Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как мы в последний раз виделись! Жаль, что отец сейчас вынужден спать - иначе тоже непременно пришёл бы тебя встретить.
Юноша закашлялся - столь длинная тирада отняла у него слишком много сил.

- За морем, - повторила Иветт, которой было знакомо это название. - Значит, придётся пересечь всю Америку, до Калифорнии, а затем - Атлантический океан, ведь нужно будет добраться до Китая... Постойте! О чём я говорю? Ведь в Китае сейчас война с Японией! Кто пропустит туда американку, да ещё и с единорогом?
Иветт не боялась, что сама может погибнуть от японского снаряда: жизнь Жана-Мари была для неё важнее.
Так, нужно собраться с мыслями и успокоиться.
- Но ведь женьшень, кажется, растёт не только в Китае, - наконец проговорила она. - Его можно встретить и на самом востоке России. Россию, конечно, тоже беспокоят японцы, но войны там пока нет. Мы могли бы попытать счастья - ты наверняка сумеешь устроить так, чтобы меня пропустили через границу без подозрений, а когда окажемся на месте, всё будет гораздо удобнее - я слышала, что в России хорошо относятся к неграм, хотя там и живут почти одни белые. Я могла бы преодолеть расстояние до Калифорнии на машине - Луи учил меня водить. А ты, Наима, наверное, перед пересечением границы смогла бы появиться в нужный момент, как сейчас! Жан-Мари остался бы под присмотром Луи - тот, я уверена, не отойдёт от него ни на шаг, стоит ему пробудиться от дневного сна. Вот только придётся оставить Луи письмо, чтобы не хватился меня.