Вот уже десять с лишним лет Иветт делила кров с семейством вампиров. Внешне её хозяева за это время не изменились ни капли. Вампиры вообще не меняются - даже состриженные волосы у них вырастают снова к следующему закату.
Более всего это было заметно по юной Клодии. Ей исполнялось шестнадцать лет, душой она, как казалось Иветт, превратилась в молодую девушку, но телом так и оставалась пятилетним ребёнком. И на дни рождения ей дарили кукол, к которым мадемуазель Клодия уже давно охладела. Неужели её хозяева видят в своей приёмной дочери то, что им самим хотелось бы видеть? Впрочем, говорят, что это свойство многих родителей...
Иветт же хотелось, чтобы в свой день рождения Клодия порадовалась по-настоящему. А потому решила сшить ей платье, какое подобает носить юной девушке, а не ребёнку.
Своими мыслями она не поделилась ни с кем. Пусть это будет сюрпризом не только для Клодии, но и для Луи с Лестатом. А потому работала Иветт днём, когда вампиры были погружены в сон, к вечеру же тщательно прятала и свои рабочие принадлежности, и платье, над которым трудилась.

Солнце село за горизонтом. Наверняка Лестат уже пробудился, а следом за ним проснутся и Луи с Клодией.
Иветт в последний раз оглядела законченную работу. Такие платья появились в Новом Орлеане совсем недавно - всё-таки от Парижа, который у белых считался столицей моды, его отделял океан. Тем не менее, Иветт всё чаще замечала платья этого новомодного фасона на белых дамах. Видимо, в Париже решили наконец отказаться от тяжёлых юбок и корсетов, которые, как казалось Иветт, должны только мешать женщине, и предпочесть им то, что носить наверняка гораздо удобнее и что называется стилем ампир.
Аккуратно сложив платье, Иветт поспешила встретить Клодию, чтобы вручить ей подарок. Обрадуется ли мадемуазель Клодия? Понравится ли ей носить платье, длина которого достигает пола? Впрочем, вряд ли Клодии грозит наступить на подол - будучи вампиром, она отличалась невероятной ловкостью.

- И вам доброй ночи, мадемуазель Клодия, - с улыбкой отвечала Иветт. - С днём рождения вас! Кстати, я приготовила для вас подарок, ведь сегодня вам исполняется шестнадцать лет.
С этими словами она шагнула поближе к Клодии и развернула платье - тёмно-синее льняное платье с рисунком из бело-синих цветов.
- Надеюсь, что вам оно понравится, мадемуазель, - Иветт сделала реверанс.
Если всё пойдёт как надо, можно ещё предложить Клодии уложить её чудесные волосы в причёску. А на шею можно было бы повесить голубые бусы - в тон к платью. Тогда перед Луи и Лестатом предстанет настоящая светская дама, вполне заслуживающая того, чтобы в её честь в эту ночь устроили бал. Правда, Иветт очень сомневалась, что в этом доме и вправду когда-нибудь состоится бал: семейство вампиров жило уединённо, не желая пускать в свою жизнь людей, за исключением слуг.

- Да, разумеется, мадемуазель, я помогу вам надеть платье, - отвечала Иветт. - Думаю, нам стоит пройти в вашу комнату - там переодеваться будет явно удобнее.
Упоминание о том, что Луи и Лестат могут позавидовать чьему-то платью, заставило Иветт улыбнуться. Хорошо, что сейчас они с Клодией кружились в импровизированном танце, и мадемуазель наверняка отнесёт её улыбку на счёт хорошего настроения и не подумает, будто Иветт над ней смеётся.
Кстати, это интересно: что в самом деле скажут Луи и Лестат? Луи наверняка одобрит подарок - ради мадемуазель Клодии он сам готов на что угодно. А вот Лестат? Его ведь хлебом, то есть кровью, не корми - дай над чем-нибудь посмеяться...
Усилием воли отогнав сомнения, Иветт заговорила вновь.
- А ещё мне хотелось бы сделать вам модную причёску, мадемуазель Клодия, - промолвила она. - Она ещё более подчеркнёт, как вы хороши собой!
Эту причёску Иветт тоже подсмотрела у белых дам и однажды днём, тайком от хозяев, попыталась сделать себе. Получилось очень неплохо, и Клодии наверняка пойдёт. Всё-таки хорошо, что волосы у Клодии такие же кудрявые, как у самой Иветт.

Опять тот же вопрос, который Иветт слышала от Клодии не в первый раз. Быть может, ответы Иветт Клодию не удовлетворяли? Или, напротив, ей нравилось об этом слушать ещё и ещё, как люди слушают увлекательную историю?
- Быть взрослой - это прежде всего ответственность, - промолвила Иветт. - Ответственность за себя, за свой дом, за свою семью. За своих детей, если они у тебя есть. Взрослым нужно работать, чтобы обеспечить всем необходимым себя и тех, за кого ты отвечаешь. Тут не до игр в куклы - ведь за делами часто и не замечаешь, как день пролетел.
Иветт призадумалась. Она описала Клодии жизнь взрослого человека, каким была сама. Но что можно сказать о жизни взрослого вампира? Ведь Лестат и Луи не работают, чтобы добыть себе еду, и если не охотятся, то ночи напролёт проводят в забавах - правда, Луи от этих забав получает не так уж много удовольствия. Раньше, в бытность владельцем плантации, Луи отвечал за всё, что происходило на подвластных ему землях и среди подвластных ему людей. Но во что теперь превратилась его жизнь? На что похожа жизнь Лестата? Пробуждение - охота - развлечения - отход ко сну. И так по кругу. Единственной их настоящей заботой, похоже, была Клодия. Но что случится, когда Клодии надоест играть роль ребёнка? И ведь не исключено, что сегодняшняя затея Иветт - нарядить и причесать Клодию сообразно её истинному возрасту - может этому поспособствовать.

Единственный взрослый... Что же, порой с этим можно было согласиться. В конце концов, именно Иветт заботилась о хозяйстве, пока вампиры просто спали перед очередным ночным развлечением.
И всё же кое в чём Клодию следовало поправить.
- Я бы не сказала, что все богачи живут без забот, - сказала Иветт. - К примеру, господин Луи был отнюдь не беден и до того, как стал вампиром. Ему принадлежали плантации, поместье и рабы, в том числе я. За всё это он нёс ответственность: за то, чтобы рабы не отлынивали от работы, за то, чтобы плантации давали хороший урожай, за то, чтобы в поместье всё было исправно. А что касается веселья, то в жизни людей есть не только будние дни, но и праздничные. Хотя бы Марди Гра, когда в городе устраивают карнавал и люди словно бы вовсе забывают о работе, отдавшись веселью. Или Рождество, когда наряжают ёлки и поют такие красивые рождественские гимны. В жизни должно быть место не только труду, но и радости.

Про себя Иветт подумала, что меньше всего на свете Луи похож на ребёнка. Скорее на старика, который вынужден притворяться беззаботным ребёнком, потому что иным ни Лестат, ни Клодия его просто не примут.
Но последние слова Клодии едва не заставили Иветт вздрогнуть. Она полагала, что рано или поздно ей придётся заговорить с Клодией о людях, называемых карликами, но не ожидала, что Клодия сама поднимет эту тему. Теперь же медлить с разговором было нельзя.
- Вы правы, мадемуазель Клодия, - как можно спокойнее отвечала Иветт. - И среди людей случается такое, что рост человека останавливается в детстве. Как сложится судьба такого человека - это во многом зависит от того, в какой семье он родился и живёт. Среди простых, необразованных людей, к сожалению, слишком много суеверий и предрассудков, над карликами среди простонародья нередко потешаются. Но думаю, что вам это не грозит: ведь оба ваших наставника слывут уважаемыми в обществе людьми, да и образованием оба могут похвалиться. Вряд ли у кого-нибудь хватит дерзости потешаться над воспитанницей господина Луи де Пон дю Лака и господина Лестата де Лионкура. В этом смысле вам повезло.
Иветт ещё раз оглядела Клодию, которой так шло платье молодой дамы. Если бы ещё удалось убедить хозяев, что мадемуазель Клодии пришло время примерить на себя новый образ! Тогда наверняка, при их-то знакомствах в обществе, можно было бы обеспечить Клодии признание в свете. Ведь никто не подозревает, что под маской двух уважаемых господ и взятой ими на воспитание сироты скрываются вампиры.

Да, похоже, что мадемуазель Клодия услышала в её словах слишком многое. Даже то, чего Иветт не говорила и о чём не думала. Выросшая при семействе Пон дю Лаков, много лет знавшая Луи, она искренне полагала, что с безнравственными и лицемерными людьми её хозяин просто не станет водить компанию. Правда, Лестата высоконравственным не назовёшь - но с Лестатом хозяина связывали особые обстоятельства.
От Иветт не укрылось, как у мадемуазель Клодии дрогнула губа. А значит, нужно поспешить исправить тот вред, который она, Иветт, ненароком причинила.
- Великого Узому, что был в моём родном племени шаманом, пока его не сменил мой дед, - произнесла она, - никто не считал уродом. Хотя ростом он был всего на ладонь выше вас. Это был человек необычайно одарённый от рождения, добившийся высокого положения и почтения соплеменников благодаря своему дару. А вы, мадемуазель Клодия, тоже одарены необыкновенно. Вы не только прекрасно танцуете и играете на клавесине, не уступая в этом ни одной светской даме, но и рисуете прекрасные картины. Я уверена, что со временем вы могли бы прославиться как художник.

Клодия, кажется, начала успокаиваться. Однако было в её словах и то, что не на шутку встревожило Иветт.
"А ведь неудивительно, пожалуй, что мадемуазель Клодия считает почти всех людей лицемерами, - промелькнуло в голове. - Ведь Лестат бывает с ней на балах вовсе не для того чтобы найти новых друзей, а чтобы выбрать очередную жертву. Поэтому, возможно, специально подбирает такое общество, где не сыщешь людей, чистых душой. Ведь так удобнее убедить мадемуазель Клодию, что люди - это всего лишь пища".
Надо было как можно скорее поговорить об этом с господином Луи. Желательно завтра. Сегодняшнюю ночь всё же лучше посвятить празднеству. Завтра же... Наверняка среди знакомых господина Луи есть такие, в чьей искренности и чистоте сердца сомневаться не приходится. Тогда господин Луи и мадемуазель Клодия могли бы однажды встретиться с ними на домашнем балу - не на официальном светском приёме, а на домашнем балу, на какие приглашают только друзей. Тогда Клодия могла бы увидеть людей с другой стороны.
Но долго думать об этом Иветт не пришлось. Потому что Клодия задала вопрос, которого Иветт никак не ожидала.
- Туфли на высоком каблуке? - растерянно переспросила она. - Но ведь такие сейчас никто не носит! Высокий каблук вот уже лет пятнадцать как вышел из моды! Да, я помню времена, когда на балах все носили высокие каблуки - и дамы, и кавалеры. Но после революции во Франции мода очень изменилась, высокие каблуки отошли в прошлое вместе с напудренными париками... Во всяком случае, об этом упоминал господин Луи. Сама я, конечно, мало что знаю о революции во Франции.
Где же Клодия могла видеть туфли на высоком каблуке, какие носили во времена юности господина Луи? Может быть, на какой-нибудь пожилой даме, не приемлющей никаких новшеств?
Хотя...
- Я постараюсь раздобыть для вас туфли на высоком каблуке, мадемуазель Клодия, - твёрдо произнесла Иветт. - Хотя они и вышли из моды, но вот на бале-маскараде они бы вам очень пригодились для костюма какой-нибудь знаменитой красавицы прошлого... или даже королевы.